В детскую литературу писатель вошел в первую очередь как автор автобиографической повести «Детство Тёмы» и ее продолжения «Гимназисты». 

Детство Тёмы Карташева счастливое, но отнюдь не безоблачное. Отец своим непониманием сурово ранит нежную детскую душу. Эти страдания маленького Тёмы, страх перед суровым и строгим отцом отзываются в душе читателя болью. А чуткая и благородная душой мама Тёмы без памяти любит своего порывистого и впечатлительного сына и, как может, обороняет его от методов отцовского воспитания - беспощадной порки. Читатель становится свидетелем беспощадной зверской экзекуции и ужаса, наполняющего душу матери. Ребенок превращается в жалкого звереныша. У него вырвано человеческое достоинство. Удачи и неудачи педагогического опыта актуальны и в наше время, как их показывает Гарин-Михайловский.

"Тёма и Жучка" является фрагментом известной повести Н. Гарина-Михайловского "Детство Тёмы", но тем не менее давно издается в качестве отдельного произведения.

Жучка всегда была Тёме верным товарищем. Узнав, что собака попала в заброшенный колодец и ей грозит смерть, мальчик бесстрашно отправляется на выручку...
Чудесный рассказ учит детей не только прекрасному литературному языку, но и пробуждает в их душах сочувствие, ответственность за тех, кого приручил, отвагу и мужество.

Продолжение «Детства Темы» – «Гимназисты» (1893). И эта книга во многом автобиографична, «все взято прямо из жизни». Цензура протестовала против ее издания. В ней Гарин-Михайловский пишет, что гимназия превращает детей в тупиц, коверкает души. Кто-то назвал его повести «бесценным трактатом о воспитании… как не нужно воспитывать». Книги тогда произвели на читателей, особенно на педагогов, огромное впечатление.

Третья книга Гарина-Михайловского – «Студенты» (1895). В ней описан его жизненный опыт, наблюдения, что и в студенчестве подавлялось человеческое достоинство, что задача института – воспитать не человека, а раба, приспособленца. Только в 25 лет, когда он начал строить свою первую дорогу, стал работать, обрел себя, характер. Оказалось, что все первые 25 лет его жизни – это была тоска по работе. Кипучая натура с детства ждала живого дела.