"Оккупация станицы глазами очевидцев"

Подробности

Создано: 11.03.2024 08:21

Слепцов Владимир Ефимович: "В дни оккупации наша станица Красноармейская (ныне Полтавская) была сильно укреплена немецкими завоевателями.

Только в районе улиц Калинина, Пушкина, Вольной, Чапаева мы видели батареи зениток, врытые в землю армейские радиостанции, одна из них на огороде нашего дома.

На углу улиц Пушкина-Киевская, на огороженном участке, находилась батарея немецких 6-ти ствольных миномётов.

В то время эти минометы были "совершенно секретны".
Это чувствовалось по особой охране, даже подхода к расположению батареи.
Часовые всячески отгоняли любопытных прохожих и даже нас, 6-ти летних детей.
В нашем доме по улице Киевской был расположен штаб этой батареи во главе с командиром в чине майора.
Нашу семью немцы выставили в кладовку, а сами расположились в зале.
Часто немцы работали с картой, которую раскладывали на столе.
Однажды я заглянул в комнату и сразу получил щелбан от денщика-немца. Помню, тогда я заплакал, не так как от боли, а больше от обиды. В один из дней командир предупредил мать, что будут испытания миномётов и чтобы никто не покидал дом. В объявленное время произошёл сильнейший взрыв, от чего камышовая крыша поднялась, появились столбы пыли.
В округе, в домах посыпались стёкла, в том числе и в нашем доме. Не осталось ни одного целого стекла.
Я сидел на подоконнике, всё лицо было поранено осколками стекла. Командир приказал денщику, чтобы тот нашёл и вставил стёкла. Стёкла были вставлены, но большинство их были не целыми. Из разговоров матери с майором мы поняли, что при стрельбе две мины столкнулись и взорвались в воздухе, над самой станицей.
Перед самым освобождением мы наблюдали, как тяжёлые тягачи тянули эти миномёты, укрытые брезентом.
Майор сидел на подкрылке тягача и махал нам рукой. Глубокая колея от тягачей ещё долгое время была заметна...
Утром, совсем рано, только стало светать, я услышал звук котелка.
Наша семья, мама Надежда Ивановна, сестра Лидия и я ночевали в землянке, вырытой в саду.
Выйдя из землянки, я увидел, как строем шли наши солдаты, в грязных шинелях, с оружием за спинами.
Многие были небриты и большинство из них нерусской национальности. Из вооружения не видел ни танков, ни мотоциклов. Недалеко, в соседнем огороде заметил походную кухню, от которой шёл приятный запах, не то борща, не то гречневой каши.
Кто-то из солдат угостил меня сухарём, от которого стало сытнее.
Немцы,"улепётывая" из станицы, оставили много всякого вооружения: гранаты, мины,тротиловые шашки, снаряды, патроны, какие-то запалы от гранат, мин.
Один запал, оказался в моих руках.
Не соображая, хотел вытащить кольцо и запал случайно выпал из рук.
Взрыв произошёл на полу, рядом с койкой.
Осколками запала у меня было посечено всё лицо, покрывало кровати, а небольшая ямка в деревянном полу засыпалась деревянными стружками.
Один осколок, пролетев метра 3, вонзился прямо в лоб находящему в комнате солдату. Он разговаривал, с Еленой Слепцовой (Карпенко) - женой родного брата моего отца, Ефима Фомича.
В это время, мама была у соседей Кадуковых, что-то шила на швейной машинке.
Я рванул к ней, а затем вернулись в свою хату.
Полная хата дыма, тётя Лена ругается, а солдат ушёл залечивать свою рану.
Мне помыли лицо, с трудом нашли йод у соседей Жаравиных, у которых ранее был ранен Иван (ему оторвало три пальца руки).
Много было погибших от попыток трогать мины, снаряды.
В одном классе, в 4-ой школе, оказался без ноги Иван Кравцов. Подорвались на минном поле семья Маклаковых, пытавшихся добыть мясо со своей коровы, которая подорвалась на мине.
Соседский юноша Сергей Канаков был смертельно ранен, когда втроём с друзьями пытались глушить рыбу на канале. Громкие стоны слышали все присутствующие, когда его везли к дому. Сергей умер".